В доме, построенном нижегородским промышленником-меценатом Н.А. Бугровым и его родственниками Блиновыми, состоялось освящение домовой церкви святой равноапостольной Ольги. Женщины, оставшиеся без кормильца и с детьми на руках... Работа у их покойных мужей на мукомольных фабриках была тяжелой: потаскай-ка кули с мукой, да мучная пыль забивала легкие, да жара, да пьянство… Вот и умирали отцы семейств, не дожив до 45 лет.
Хозяева фабрик это знали, и в 1887 году гласный Городской думы хлебопромышленник Н.А. Бугров совместно со своими родственниками Блиновыми на Монастырской площади в Нижнем Новгороде (ныне пл. Лядова) построили большой трехэтажный дом на 165 квартир с одной-двумя комнатами, общими кухнями в коридорах, прачечной, аптекой и больницей с взрослым и детским отделениями.
Нахлебниками обитатели Вдовьего дома не были: по мере сил выполняли работы по дому, щипали корпию (вату) из старых бинтов и ткани для госпиталей. Большая общая семья пополнялась еще детьми-подкидышами. У черного входа Вдовьего дома была подвешена люлька для таких детей. Несчастная мать могла пристроить своего ставшего ненужным дитя, положив в люльку и дернув за сигнальную веревку. На втором этаже тогда открывалось окно, люльку поднимали наверх, батюшка крестил подкидыша, и для него начиналась новая жизнь.
Для вскармливания таких приемышей при приюте держали скотный двор, в котором в 1893 году, например, было 8 коров и 5 овец. На кухни приюта из бугровских лабазов поставлялась мука, крупы и другие продукты. Дети подрастали, число их увеличилось до двух третьих всех обитателей, и поэтому в 1888 году обеспокоенный этим обстоятельством комитет приюта выхлопотал постройку двухэтажной школы и ремесленного училища во дворе дома для обучения мальчиков сапожному мастерству, девочек – рукоделию и швейному делу. Получив специальность, мальчики с 15 лет уходили «в люди», а девочки жили там до замужества, приданое выдавалось из фонда приюта. Управлялось обширное хозяйство Вдовьего дома попечительским советом, выбиравшимся на три года.
Такой большой семейный приют был первым в России, и общественность восхищалась подвигом нижегородских купцов-благодетелей. 21 января 1888 года император Александр III утвердил официальное название дома: Нижегородский городской общественный имени Блиновых и Бугрова Вдовий дом. Советская власть после революции конфисковала все капиталы приюта, отказав ему в финансировании. Во второй раз обездоленные дети, вдовы разбрелись кто куда. Много хозяев сменил Вдовий дом, пока не приобрел статус студенческого общежития №2 Технического университета. Захватив Вдовий дом, советская власть не оставила своим вниманием и домовую церковь святой равноапостольной Ольги, пристроенную к основному зданию Вдовьего дома.
Свято-Ольгинский храм был построен в 1915 году на средства дворянки Ольги Гениевой и представляет собой двухэтажное каменное строение с балконом-звонницей. На первом этаже тогда размещались воскресная школа и библиотека. Последняя служба перед закрытием и разорением храма состоялась в нем 11 сентября 1918 года. Церковные службы-молебны и крестные ходы вокруг здания возобновились с 2009 года, и наконец 24 июля 2015 года состоялось особенное богослужение.
Особенное, потому что произошло через 100 лет после освящения архиепископом Иоакимом (Левитским) построенной домовой церкви. И особенное, потому что с этого богослужения официально началась молитвенная жизнь переданного Русской Православной Церкви храма. Когда люди занимаются одним и тем же делом, тогда пути их обязательно пересекутся. Так и я познакомилась с руководителем инициативной группы по поиску документов о закрытых после революции церквах историком, кандидатом педагогических наук Ириной Алексеевной Беспаловой, когда искала материалы по Знаменской церкви г. Балахны. Теперь она и пригласила нас на это торжественное богослужение. И невозможно получить подарка в свой день Ангела ценнее.
Вдовий дом, находящийся напротив бывшей остановки «Автостанция» на проспекте Гагарина, мы нашли сразу. И как было не найти, ведь у его парадного входа находится памятник – бюст дородного, с окладистой бородой благодетеля и купца А.Н. Бугрова. Что поразило первым, когда мы вошли через проходную общежития, так это огромной высоты – более трех метров – зеркало напротив входной двери. Пройдя по длинным с дверьми с левой стороны и волнообразными потолками коридорам, мы поднялись на второй этаж. Поворот, еще один, и вот она, заветная дверь с решетками, вход теперь уже не в актовый зал, а в храм равноапостольной княгини Ольги.
Вспомнилось, как примерно год назад при нашей встрече Ирина Алексеевна сокрушенно говорила: «В церкви – танцевальный зал. Представляете, в алтаре – сцена!». Нет теперь, слава Богу, этого! Но есть дощатый пол, еще влажный после мытья, а вместо сцены – стена будущего иконостаса, а направо – несколько пожилых женщин во главе с руководителем этой инициативной группы И.А. Беспаловой, раскладывающей на столе исторические материалы о храмах, стоящий на этом же столе образ Ольги, а перед ним – букетик-бутоньерка из миниатюрных живых бело-розовых розочек. И потеплело на сердце…
Тем временем прибыли священники: ранее служивший в Балахне, а теперь благочинный Нагорного округа Нижегородской епархии Алексей Калугин со старшим священником Крестовоздвиженского монастыря протоиереем Сергием Закуновым и клириком обители иереем Николаем Тучиным. Все вокруг пришло в движение: поставлен красивый привезенный священниками аналой, на него возложена икона равноапостольной Ольги, на коврик-клирос встал хор воспитанниц воскресной школы Крестовоздвиженского монастыря, и началась служба.
Что чувствовали мы, когда стояли в ряд с зажженными свечами? Радость от одержанной над несправедливостью победы. За акафистом святой равноапостольной княгине Ольге последовал водосвятный молебен, кропление алтаря, стен, участников богослужения святой водой и проповедь возглавлявшего богослужение иерея Алексея Калугина.
«Понимаем ли мы, - сказал батюшка, - что Бог доверил нам хранить веру православную? Где сейчас Византия, земли иудеев? Не найдешь государства их на карте, но русская земля стоит, сохраняя свои границы. А сколько было гонений, крови, горя на нашей земле, но всегда находился праведник, который своими молитвами благословлял на бой за веру и землю православную, на победу. А сейчас мы молимся в храме святой, которая во времена, когда еще не было крещения Руси ее внуком Владимиром, когда были капища идолов и приносились в жертву люди, заповедала похоронить себя по христианскому обычаю. В храме над гробницей благоверной Ольги было устроено оконце, которое открывалось само, если к ее мощам подходили с верою, и по вере же получали исцеление. Настало время собирать камни, и возрождение этого храма – еще одна одержанная победа».
Благословив нас, святые отцы отбыли, а мы еще долго слушали повествование нашей неутомимой Ирины Алексеевны о том, как они бились, доказывая, что здесь был храм, и вот теперь, благодаря документам (она показала тоненькую архивную папочку с копиями), мы имеем свидетельство, чертежи иконостаса, опись церкви. «А знаете ли вы, - спросила нас вдруг Ирина Алексеевна, - что здесь же в 1896 году стоял царь Николай II, а в зеркало, что установлено на первом этаже он смотрелся тоже? Теперь это зеркало берегут как зеницу ока». Мы готовы были слушать Ирину Алексеевну и дальше, но ей нужно было идти…
Радостные уезжали мы домой, увозя подарки: букле-тик о церкви в честь святой равноапостольной великой княгини Ольги и маленький мешочек под просфоры, с крестиком, вышитым чьими-то добрыми руками. Придет время, засияет сусальным золотом иконостас в домовой церкви. Но не в богатстве Сила и Слава Божия. А на что же тогда похожа Она? Может быть, на этот скромный смиренный букетик у святой Ольгиной иконы… Помоги нам всем, Господи!
