Мартиролог - слово греческое, состоящее из двух частей: «мартирос» -мученик и «логос» - слово, сказание. В христианской церковной литературе это повествование о мучениках и святых. Это же слово символизирует перечень жертв преследований, гонений, а также перечень перенесенных кем-либо страданий. Как известно, жизнь советского общества 30-х годов прошлого столетия выстраивалась очень противоречиво. С одной стороны колоссальный созидательный труд, энтузиазм предвоенных пятилеток. С другой стороны, именно в эти годы в стране формируется образ «врага народа». Жестокий титул «враг народа» и «черный номер на спине» мог получить и получал любой из наших сограждан - от крестьянина до маршала.
Все неудачи, естественные сложности в экономике, голод начала 30-х годов и многое другое, о чем если и говорили, то шепотом, списывались на подрывную деятельность «врагов народа» и их заговоры. И в это многие верили. Характерно для этого периода и так называемое «Дело Балахнинской церковно-фашистской, диверсионно -террористической контрреволюционной организации», из материалов которого следовало, что «по заданию благочинного священника Сперанского в начале 1937 года в г. Балахне священник Спасский создал контрреволюционную группу из числа духовенства, в которую вошли Можарский, Ключев, Подтесов, Клементов, Пряхин и Катанов».
Якобы в доме Спасского устраивались нелегальные сборища группы, на которых обсуждались вопросы подготовки террористических актов против сельского партийного и советского актива, распространения контрреволюционных слухов против руководителей партии и Советского правительства и усиления антисоветской деятельности. Обвинение осужденных в контрреволюционной деятельности было основано на их показаниях, в которых они полностью признавали себя виновными и уличали друг друга. Спасский, Можарский заявили, что якобы их организация возникла по указанию благочинного Сперанского, священника Никольского и митрополита Феофана (Тулякова), от которых они получали установки о проведении антисоветской деятельности.
Обвинительное заключение, составленное 22 ноября 1937 года, для тех времен было банальное: «Балахнинская боевая террористическая группа, созданная попом города Балахны Спасским по заданию члена Балахнинской церковно-фашистской, диверсионно-террористической контрреволюционной организации Сперанского, оформилась к концу лета 1937 года перед началом ликвидации к-р организации, несмотря на попытки к проведению террористической деятельности на территории Балахнинского района практически проделать не смогла в связи с репрессией участников Балахнинской к-р организации».
При этом из материалов дела следует, что обвиняемые свою вину «признали полностью». Постановление по традиции завершается словами о том, что: «Следственное дело по обвинению: Спасского, Введенского, Можарского, Ключева, Подтесова, Пряхина, Клементова и Катанова направить на рассмотрение тройки УНКВД по Горьковской области». А.И. Введенский умер во время следствия, не выдержав побоев, а все остальные на заседании тройки УНКВД 14 декабря 1937 года были приговорены к расстрелу с конфискацией «лично принадлежащего им имущества». В документах вместо актов об исполнении приговора появились более поздние рукописные пометки: К.П. Клементов «Расстрелян в Горьком 16.I.1938г.», у всех остальных — «Расстрел в Горьком 22.XII.1937г.».
По другому аналогичному архивно-следственному делу Балахнинского района проходило 15 человек. В том числе: священники Сперанский Сергей Петрович - Зиняковской церкви, Дертев Александр Васильевич - Худяковской церкви, Никольский Василий Николаевич – кладбищенской церкви, Полетаев Александр Алексеевич - Большекозинской церкви, Лузин Сергей Александрович - Подолецкой церкви, Ванишев Константин Федорович - Ступинской церкви. Были привлечены также служители: Кирюшинской церкви - священник Виноградов Иван Владимирович и дьякон Барминский Владимир Федорович, Зарубинской церкви – священники Лебедев Михаил Васильевич и Климаков Антон Трофимович, председатель церковного совета Соловьев Константин Исаакович. По тому делу проходили и служители Воронцовской церкви – священник Беляев Михаил Григорьевич и дьякон Полозков Василий Егорович, а также Николо-Погостинской церкви - бывший дьякон Покровский Константин Васильевич и церковный староста Белякин Дмитрий Степанович.
Все они обвинялись в том, что являлись участниками антисоветской церковно-фашистской организации в Балахнинском районе, проводили контрреволюционную работу, ставили перед собой «задачу совершения террористических актов против коммунистов, активистов села и уничтожения колхозного имущества, проводили контрреволюционную агитацию, вербовку новых членов, собирали и распространяли провокационные слухи о положении в Советском Союзе и в колхозах». Решением особой тройки УНКВД по Горьковской области 28 октября 1937 года все вышеназванные священнослужители и миряне были приговорены к высшей мере наказания - расстрелу.
В протоколах допросов арестованных следователем были записаны якобы сказанные обвиняемыми такие ответы: «Доказывал и утверждал, что придет время и мы, священники, имевшие сан и находясь в богослужении, должны скоро восторжествовать, своим высказыванием я имел целью мобилизованных присутствующих на то, чтобы они до конца не снимали с себя сана». «Поверьте, что недалеко то время, что мы, оставшиеся в своих санах, продолжая свое богослужение, не в далеком будущем восторжествуем, и я в это твердо верю, что восторжествуем». «Ничего эта сталинская конституция для народа не дает, хотя и говорится там о свободе слова, но эта свобода ой, ой как нам известна, и все это Сталин делает, чтобы озлобить народ».
«Эти люди делали большое дело в смысле освобождения народа от кабалы, жалко, что им не пришлось довести этого дела до конца, но все равно найдутся люди и продолжат это дело и свергнут ненавистную власть» (о Тухачевском М.Н. и других высокопоставленных «врагах народа»). «Я в разговоре о советской печати в контрреволюционной клеветнической форме высказывал суждения, утверждая, что советские газеты с целью ввести в заблуждение народные массы помещают ложные статьи, этим самым обманывают народ и скрывают действительное положение в стране… О стахановцах газеты врут, а пишут для того, чтобы обмануть и заставить насильно работать народ, а стахановское движение - ничто иное, как принудительный труд для трудящихся». «По вопросу о сталинской Конституции, я действительно распространял клеветнические слухи, т.к. я лично в этом убежден, что в конституции написано только для успокоения масс, а на самом деле делается не так».
На весь край прогремело «Балахнинское дело» о вредителях, собравшихся на местной районной электростанции. Как известно, с целью «приструнивания», устрашения старой технической интеллигенции в стране к 1930-м годам начали фабриковать дело «Союза инженерных организаций» («Промпартии»). Их обвиняли в шпионской и диверсионной работе, в стремлении вызвать в стране хозяйственный кризис, в способствовании иностранной военной интервенции.
По делу «Промпартии» на НиГРЭС привлекли более 30 человек во главе с руководителем Борисом Александровичем Ступиным. Среди арестованных оказались главный инженер станции Борис Иосифович Богод, заведующий механическим залом Дмитрий Всеволодович Кастальский, заведующий электрической частью станции Иван Лаврентьевич Кауль, помощник директора Чернораменского гидроторфа Николай Иванович Хрулев и другие жители Балахнинского района. Эти ведущие специалисты НиГРЭС приехали в Балахну, имея за плечами высшее образование, полученное за рубежом и в столичных вузах, опыт работы на крупных предприятиях страны. Они делали все, чтобы электростанция была построена и пущена в срок, а их обвиняли в развале строительства и антисоветской деятельности и многих приговорили к расстрелу.
Преследовали и по причинам национальной принадлежности людей. В шпионаже в пользу Германии обвинили этнических немцев: табельщика станции Ф.Ф. Данна и коневозчиков А.А. Гутьяра, А.Г. Кемпелна, И.А. Трибера. А в 1937 году в Горьком провели процесс по делу «о контрреволюционной организации латышей». На смену «старым спецам» шли свои «выдвиженцы», уже советские специалисты, выпускники советских вузов, коммунисты, активно выступавшие за новую власть: Дмитрий Иванович Рагозин, Александр Акимович Белов, Александр Алексеевич Катюшин, Вениамин Моисеевич Посутман, Алексей Константинович Жуков и другие. Многие из них, также обвиненные в антисоветской правотроцкистской деятельности, были расстреляны, а другие приговорены к многолетнему заключению в исправительно-трудовые лагеря.
Аресты производились без санкции прокурора. Следователи грубо нарушали законность, занимались фальсификацией следственных материалов, вымогали у арестованных ложные показания путем их систематического избиения. В связи с проводимой в органах НКВД «чисткой» в 1938–1939 годах бывший начальник Балахнинского районного отдела НКВД Костин признался в массовых избиениях арестованных «с применением мучительных способов», проведении незаконных арестов и фальсификации материалов. «Были случаи, что работники РО НКВД с ведома Костина занимались фальсификацией дел. Заранее заготавливали протоколы допроса и их давали подписывать, а иногда в протоколы допроса писали то, что не показывал арестованный».
Свидетелями по делу в суде выступили и бывшие незаконно арестованные Ф.И. Афанасьев, А.И. Ботвиньев, В.Ф. Лапшев, И.П. Лунин, Н.С. Пейдус, М.П. Посутман, Г.М. Редчиц, В.Н. Чернавин, В.В. Чистов. По приговору военного трибунала от 14 мая 1939 года Костин был признан виновным на основании фактов нарушения социалистической законности, имевших место в Балахнинском РО НКВД в 1936–1938 годах, и приговорен к высшей мере наказания - расстрелу.
В архивных делах сохранились справки о реабилитации невинно пострадавших балахнинцев. В соответствии с решениями государственных органов от середины 50-х годов, Указом Президиума Верховного Совета СССР от 16 января 1989 года «О дополнительных мерах по восстановлению справедливости в отношении жертв репрессий, имевших место в периоде 30–40-х и начала 50-х годов» внесудебные решения 1937 года и другие были отменены и все осужденные реабилитированы с возмещением ущерба в связи с незаконным привлечением.
…Невозможно спокойно читать эти документы. Самое страшное, что из них следует, это то, что сталинская система боролась в общем-то с безвинными людьми, за исключением жалких единиц предателей, воевавших в годы Великой Отечественной войны.
В. ХАРЛАМОВ, по документам Центрального архива Нижегородской области На снимках: в Балахнинской тюрьме: у этой стены расстреливали заключенных; окна камер, внизу -помещение карцера; узники высекали свои фамилии на стенах камер. Фото Р. ПУЧКОВА
