Сегодня скорбная дата нашей истории – 30 октября, День памяти жертв политических репрессий. В 1991г. Верховный Совет РСФСР издал Постановление и утвердил общероссийский день памяти для всех пострадавших по политическим мотивам. 21 год прошел с тех пор, и ежегодно Россия разделяется на тех, кто помнит и скорбит по невинно пострадавшим, и на тех, кто говорит о том, что не нужно ворошить старое.
Каждая точка зрения в наше время имеет право на существование. Только совесть каждого я признаю своеобразным судьей в этом вопросе. Моя же совесть не дает мне молчать в этот День памяти и требует изучать и рассказывать «как это было…»
* * *
Революционный переворот в октябре 1917 года не для всего народа предусмотрел свой лозунг – «Свобода. Равенство. Братство». Общество, разделенное на классы «имущих» и «неимущих», веками существовало как единый народ Российской империи. Большевики же разделили общество по-своему, а гражданская война – на «белых» и «красных». В эмиграцию из России уехали более 2 млн. человек.
За короткий промежуток времени уничтожены были традиционные сословия российского общества – офицерство, дворянство, казачество, интеллигенция, купечество и промышленники, все партийные движения демократической и социалистической ориентации. Установилась диктатура пролетариата. Последствия гражданской войны более чем трагичны. В результате междоусобицы «красного» и «белого» террора, голода и болезней мы потеряли более 15 млн. человек. Без разбора перемалывались человеческие судьбы, отныне и человеческая жизнь не будет стоить ни гроша. 15 миллионов – просто не укладывается в сознании нормального человека.
По меркам современной России это значит, что исчезло 15 городов, таких, как наш Нижний Новгород. Взяв власть покрепче в руки, окончив гражданскую войну, большевики продолжали свою политику «разрушения старого мира до основания». Теперь взялись уничтожать православные храмы и монастыри, расстреливать священнослужителей. В ссылку и на стройки социализма было отправлено более 1,5 млн. крестьян, их предварительно лишили всего имущества.
Ежегодно, ежедневно, ежечасно, ежеминутно работала адская машина государственных репрессий – арестов, ссылок, пыток, расстрелов. Так что же мы должны забыть и не ворошить? 1937 год, когда ко всем прочим причинам наказания прибавился запланированный арест, согласно совершенно секретному «Оперативному приказу Народного Комиссара внутренних дел Союза ССР» №00447 от 30 июля 1937г. Забыть, что и здесь был перевыполнен утвержденный план?
Было предписано арестовать 259,5 тыс. человек, фактически было арестовано 1 млн. 370 тысяч! Было предписано расстрелять 73 тысячи человек, а расстреляны 680 тысяч! Забыть неслыханные фальсификации дел, ложные обвинения, приговоры без суда, расстрелы без права на обжалование приговора, истязания и пытки арестованных, организацию фактически концлагерей для народа?
Забыть преступное отношение к бывшим в плену нашим солдатам, которые были сначала преданы бездарным ведением войны, а потом из немецких концлагерей, как скот, перегнаны в советские тюрьмы и лагеря? Забыть, что любое инакомыслие превращалось в травлю, заключение в тюрьму, психбольницу, отправление в ссылку, спецпоселение, влекло увольнение с работы, очернение в печати и другие изощренные издевательства над человеком, его честью и достоинством?
Да может и хотела бы я этого всего не знать, ведь меня в то время и на свете-то еще не было, но не могу. Знаю, потому что оставила мне моя бабушка свои записи в тетради. Память не дает забыть, что там написано. И совесть не даст забыть никогда повествование о том «смутном времени» с 1937 по 1947 годы. Это уже мой домашний архив. Так передаются семейные рассказы от стариков – внукам, от предков наших – нить к потомкам.
Моей семье по-своему «повезло». Дед был приговорен к 8 годам лагерей, а прадед – к 10 годам. Оба они работали на лесоповале, прадед – в республике Коми. Поплатились они за сказанные когда-то и где-то слова: «Раньше мануфактуры вдоволь было, а теперь вон какая очередь стоит», «Как бы нам с этим стахановским движением расценки не уменьшили, а план не увеличили. И так копейки получаем, еле концы с концами сводим», «На заем подписываться не буду. У меня дома семья. Лишних денег нет», «На митинг не пойду. Я никакого Кирова не знал. Мне дома дел полно». Читая о своих репрессированных родных в Центральном архиве Нижегородской области, просто не веришь, что за это дали срок в 8 и 10 лет лагерей. А ведь по конституции 1936 года была провозглашена «свобода слова».
Сейчас, после демократических реформ, как бы мы к ним не относились, можно оценить действительную «свободу слова», которую мы не замечаем. Разница в этих свободах огромна: сейчас – говори что угодно, где угодно и когда угодно, так что власть можно ругать 24 часа в сутки. А вот тогда цена сказанного против власти слова – жизнь или срок! Кому как повезет. Да еще и семья пострадает. Клеймо «враг народа» помнил и мой отец.
Не знаю, как у кого, но у меня не получится забыть, что потери нашего народа от репрессий по политическим мотивам сопоставимы с потерями в Великой Отечественной войне. В настоящее время официальные источники говорят о том, что с 1918 по 1953 год было репрессировано 21,5 млн. человек, из них были расстреляны, умерли от голода, погибли при перевозках и в лагерях почти 8 миллионов чьих-то родных и близких, отцов и матерей, братьев и сестер, жен и мужей, дочерей и сыновей. Из этих миллионов – лишь малая толика, как песчинка – тысяча наших балахнинцев.
Вы можете не обращать на это внимание? Ваше право. Право не замечать и не помнить, что в небытие ушли всего лишь примерно две деревни, такие как Шеляухово, например. Была жизнь – и пустота. История не подлежит забвению! А всем, кому небезразлична тема памяти жертв, невинно приговоренных и пострадавших из-за политики государственного террора, я предлагаю обсудить возведение у Поклонного креста жертвам политических репрессий кирпичной стены вместо деревянных стендов, которые мы устанавливали два года подряд. И на этой стене увековечить всех невинно пострадаших, разместив их списки так же, как было на стендах. Если у родственников есть фотографии пострадавших – обязательно сделать таблички с фото.
Это и будет сохранением памяти о репрессиях для наших потомков. И общественная организация «Балахнинский уездъ» берет на себя инициативу возведения этого своеобразного «Музея совести» под открытым небом.
Ю. ЗАДОРОЖНОВА, председатель ОО «Балахнинский уездъ» На снимках: из оперативного приказа народного комиссара внутренних дел Союза ССР от 30 июля 1937г.; анкета арестованного Д.Р. Задорожного, заполненная сотрудником Балахнинского РО НКВД, октябрь 1937г. Фото из архива автора
